Самый перспективный политический проект России
Начавшиеся интеграционные процессы на левом и правом фланге, анонсирование новых политических проектов и заявления о своих президентских амбициях некоторых политиков происходят на фоне роста протестной активности населения, вызванной социальными реформами кабинета, чем не замедлили воспользоваться некоторые партии. Могут ли сегодня в России появиться новые политические лидеры, готово ли к этому общественное сознание или шансы укрепить свои позиции имеют только состоявшиеся политики? Есть ли в стране объективные условия для того, чтобы начавшиеся интеграционные процессы воплотились в какой-то реальный результат? Эти вопросы МиК задал Максиму Дианову, генеральному директору Института региональных проблем:
- Мы можем исходить только из общих законов развития политической ситуации. На левом фланге ничего нового появиться не может. По единственной причине – а зачем, когда там и так есть успешная левая партия? Тут просто нет необходимости что-то изобретать. Партия Зюганова – единственная партия, которая в ходе четырех избирательных кампаний заняла сначала два первых места, а потом второе и третье. Если бы это было в Европе, то КПРФ уже давно бы стала правящей партией. Но у нас своя специфика. И на самом деле, у нас нет необходимости появления нового левого лидера.
С патриотическим спектром проблема. Дело в том, что в большинстве своем патриотический электорат, примерно половина его, голосует за левых. И этот электорат, в общем, ориентирован на левый патриотизм. А в чистом виде патриотизм – это все-таки политтехнологическая уловка. Поэтому я тоже не вижу, чтобы кто-то из патриотов мог бы выдвинуться в лидеры, к тому же, основные лидеры патриотов поддерживают КПРФ (я имею в виду идейных лидеров, а не политических), это государственники, военные и близкие к ним люди. Другая часть ориентирована на Путина и его окружение, я имею в виду патриотическую элиту. Здесь тоже как-то нет необходимости появления лидера. А если нет необходимости, то, лидеры, как правило, и не появляются, а делаются перестановки в том кругу, который уже известен.
Процессы на центристском, консервативном фланге можно даже не обсуждать. Там как нет и не было лидеров, так они и не требуются сейчас.
Единственное место, я повторюсь, исходя из законов развития политической ситуации, где может и должен появиться лидер – это правый фланг. Они проиграли выборы, и у них нет сейчас, но должна обязательно появиться какая-то идея, не с точки зрения идеологии, а с точки зрения решения насущных вопросов. Они, конечно, прозевали и формирование армии, или у них отобрали эту тему, но они упустили этот момент. Они не смогли сплотить свой электорат на прошедших выборах, как это удалось им сделать в 1999 году. На этот раз у них ничего не вышло.
Поэтому необходимость появления новых лидеров у правых назрела, причем довольно явственно, потому что старые уже все сказали. Они уже были или во власти, или около власти, или очень долго находились в преддверие власти. И, с точки зрения электоральных возможностей, это уже пройденный этап. Поэтому и должен появиться лидер, что востребованность появления на правом фланге лидера очень сильно ощущается. И анализ, исходя из всем известных законов, показывает, что если есть необходимость и если есть возможность, то этот лидер появляется. А на правом фланге и необходимость есть, и возможность есть.
- Ну, а кого Вы считаете наиболее подходящим на эту роль? Может ли кого-то выдвинуть из своих рядов Комитет-2008, или Михаил Касьянов подойдет на роль лидера правой оппозиции?
Там могут быть выдвинуты любые лидеры, и Касьянов, и Владимир Рыжков, например. Хотя у него был для этого хороший шанс год назад, сразу после президентских выборов, когда все лидеры правых сил проиграли в электоральном смысле и он был единственной компромиссной фигурой, вокруг которой могли бы объединиться не лидеры правых партий, а элита правых партий. В том числе, представители регионов. Они были готовы пойти в новую партию. Но Рыжков тогда посчитал, что ему лучше остаться вне жестких организационных форм и, видимо, какой-то момент он упустил.
А Немцов, Хакамада и Явлинский возвратили всех активистов в свой круг и привязали их к себе. Поэтому у них не получается ничего с объединением. Сколько уже лет они переговариваются? Все от этого уже устали. Поэтому нужна какая-то новая объединительная правая идея.
В принципе, конечно, возможно, что с этой идеей выступит Владимир Рыжков. Каспаров, я думаю, нет, так как он тоже плохой переговорщик. А Касьянов может, не обращая внимания на организационные вопросы, заняться как бы вопросами идеологическими. То есть, предложить какой-то вариант, к примеру, либерального развития экономики, не говоря вслух о либеральности, потому что это уже замыленный термин, но, по сути, предложив некую модернизацию экономики. У него есть успешный опыт, при нем никаких скандалов с точки зрения того, туда мы идем или не туда, в общем-то не было. И он сам лично не попадал ни в какие скандалы, как бы его не пытались замазать.
И, наконец, у него есть безусловная харизма, один голос чего стоит! И он не был засвечен нигде, я имею в виду различные политические тусовки. То есть, он будет на новенького, а это - примерно полгода возможностей. Это аванс. И если он сможет этим авансом воспользоваться, если он сейчас не остановится, а начнет раскручиваться, то в течение полугода у него есть шанс что-то такое выработать. Но если за полгода он не успеет, то нужно будет опять либо ему сначала все начинать, либо кто-то другой появится.
- А как Вы оцениваете политические настроения губернаторской элиты или, скажем, политической элиты регионального масштаба? Отмена выборности отразилась на их настроениях? Затмил ли курс на лояльность Кремлю прочие политические установки? Или они могут находиться сегодня в каких-то поисках того альтернативного кандидата, на кого можно будет поставить в будущем?
Они не находятся в состоянии поиска. Потому что региональная элита практически никогда не занимается выдвижением своих лидеров. Если эти лидеры появляются, то они к ним просто присоединяются, можно в этой связи даже вспомнить прошлое. Например, Ельцин – он ведь не выдвиженец свердловской элиты, Горбачев – не выдвиженец ставропольской элиты, Путин – это не выдвиженец петербургской элиты. И Брежнев – тоже не днепропетровский и не молдавский выдвиженец. Но, как только они появляются, то региональная элита вокруг них сплачивается и если он выражает их интересы, то поддерживает.
А с точки зрения того, назначенные они или выборные, это не имеет никакого значения в плане их умонастроений. Они, скорее, более обижены и у них есть за что бороться – например, бороться за влияние в Совете Федерации. Вот такая задача у них есть и тот лидер, который им пообещает, что они будут опять заседать в Совете Федерации, он, безусловно, будет ими поддержан и во всем остальном. Потому что для них ключевой вопрос – это вопрос лоббистских возможностей, и это для них гораздо важнее, чем их назначаемость или избираемость.
- А политические настроения бизнес-элиты, на ваш взгляд, будут учитываться?
Если иметь в виду олигархическую элиту, то это одно. Если иметь в виду средний бизнес, но крупный с точки зрения регионов, то для них пока главной является проблема выживания. Их политический вопрос совершенно не волнует, может быть, за исключением олигархов, и то, не из-за того, что они хотят захватить власть, а потому, что они хотят иметь понятные правила игры со стороны власти, чтобы понимать, что надо делать. Этот вопрос волнует весь бизнес. Это для них сейчас самое главное, а власть пока этого не предоставляет.
И сегодня представителям любого бизнеса непонятно, что будет через год, непонятно, что будет через два года. Поэтому у бизнеса очень большие проблемы с идентификацией: что делать? И я думаю, что это для них более важно, чем заниматься какими-то политическими проектами.
- Но все-таки правый политический проект остается наиболее перспективным?
Я бы не сказал, что правый проект – наиболее перспективный, наиболее перспективный – как раз левый проект. Потому что у него есть большая база, у него есть гарантированные 7 млн. избирателей, никуда они не денутся от КПРФ. Просто нужна модернизация партийных структур, и это очень перспективно с точки зрения создания, как говорил Путин, двухпартийной системы.
- А Зюганов как лидер разве не утратил своего авторитета?
А что, у нас есть какие-то другие фигуры на левом фланге? Нет. И на правом тоже. И вообще нет таких лидеров, которые бы на выборах президента получали бы больше голосов, чем их партии на парламентских выборах. Таких нет. И какой же он после этого неуспешный?
Понимаете, начиная с 1993 года все время идут разговоры о том, что вот, еще два месяца и Зюганов уйдет, еще три месяца и компартия расколется. Но он не уходит и партия не раскалывается.
- Но его популярность объективно все же падает. И конкуренты на левом фланге появляются.
А что, они раньше не появлялись? Зюганов на протяжении последних 11 лет только единственный раз – в 2003 году, получил меньше голосов, чем на предыдущих выборах, я имею в виду компартию. А раньше с каждым разом результаты КПРФ были все лучше и лучше, а в это время все говорили: все, он выдохся.
Поэтому, я думаю, что Зюганов как раз не выдохся, и у него как раз наиболее сильные позиции с точки зрения партийной системы. А с учетом того, что у нас сейчас выборы и в регионах будут идти по партийным спискам, и уже в 10 регионах они прошли, то можно посмотреть результаты, и с учетом того, что пресса их не очень жалует, можно уверенно сделать вывод, что коммунисты там успешно выступают. Потому что если бы успешной была «Единая Россия», то крику было бы немеренно. А поскольку крику нет, значит, не добиваются они тех результатов, на которые рассчитывала власть.
Кроме того, если будет пропорциональная система федеральных выборов, коммунисты даже с теми же результатами как в 2003 году, как минимум, раза в полтора увеличат свою фракцию. А если они еще и поработают!?...
Поэтому я считаю Зюганова самым успешным партийным лидером за последние 15 лет. И поэтому у него – самый перспективный политический проект.
С точки зрения правых я не вижу там принципиальной перспективы и вот почему. Они объективно не смогут стать сильной оппозиционной партией. Могу это сказать совершенно точно. Если проанализировать все результаты их выборов, и если проанализировать все результаты выборов в Европе, то нигде больше 16% либералы суммарно не получали – ни у нас, ни у них. Самый выдающийся результат был на выборах 1999 года, где они получили суммарно где-то 16,8%. Вот это электорат либералов. Может ли быть серьезной оппозиционной силой партия, которая набирает меньше 1/6 голосов? Нет.
Про Жириновского даже говорить не хочу. В зависимости от настроений в обществе он может получать от 22%, как 1993 году, до 8-9%, как на выборах 2003 года. У него все нормально, так как у него есть концентрированный электорат.
А правые не могут собрать всех вместе. То есть, у них потенциал есть, и он известен, но даже в Европе правые партии собирают от 10 до 16%, но это максимум. И неоткуда брать пополнение. Тем более, что у нас нет такого среднего класса, который бы голосовал за либералов.
Поэтому я думаю, что здесь правый проект перспективный с точки зрения интересов журналистов, интереса к теме, возможности все это раскручивать в различных RP-проектах. Но эти люди никогда не станут лидерами, хотя могут персонально попадать в министры, как и левые, можно вспомнить 1998 год, который очень сильно повлиял на действующую власть с точки зрения того, что они испугались КПРФ и мы помним, как 1999 год это показал, а дальше началась всеобщая кампания по дискредитации КПРФ, и это особенно хорошо было видно в регионах.
Поэтому правый проект интересен сам по себе, но не с точки зрения баланса властей. То есть, если они смогут свои 15% получить, то у них будет свой голос в парламенте и это очень хорошо. И, собственно говоря, к этому надо призывать, готовиться и поддерживать эти проекты. Но при этом надо реально понимать, что в ближайшие десять-пятнадцать лет им, кроме этих 15%, ничего не светит. Причем дело не в перспективах персоналий, а в перспективах политического движения.
- А шансы Дмитрия Рогозина Вы как оцениваете?
Ну, не нужно торопиться. Что сделал Рогозин и сколько он получил голосов? Все говорили о громкой победе Рогозина и о страшном поражении коммунистов на выборах 2003 года. А кто больше голосов получил в Думе?
Потенциал у него есть, но я не вижу, чтобы он как-то реально его использовал. Потому что слишком все незначимо. Ну, что такое эта голодовка? Как-то все несерьезно с точки зрения перспектив. Эта акция не является тяжеловесной. Так, какие-то шутки. Поэтому, я пока не вижу серьезности в его поведении. И если какие-то настроения в стране будут, то он может их точно также оседлать, как и Жириновский. А с точки зрения создания солидной оппозиции, или опять же, выражения поддержки власти, по моему мнению, у него никаких перспектив нет.